Нет, я не попала в прошлое и не стала героем фантастической комедии. Просто с сегодняшнего дня у меня снова начинается недельная практика-погружение, которая завершится плавным переходом в ленточную (то есть, 1 день в неделю) пед. практику пробных уроков.
С одной стороны, я в предвкушении, с другой — за семь месяцев успела отвыкнуть от школы, и погружение, надеюсь, поможет снова освоиться среди детей и школьных реалий, ведь иначе меня будет в три раза сильнее трясти перед пробными уроками.
Школа, закрепленная за нами, оказалась аж на другом конце города, зато, по отзыву нашего методиста, школа хорошая. Нам также вскользь сообщили, что дети в этой школе учатся по нескольким разным образовательным программам, что, может, не есть идеал, но в школе исторически так сложилось. Для нас это, конечно, в плюс — больше разнообразия, больше компетенций и знаний. И в наблюдении, и в проведении пробных уроков.
А все это значит, что завтра в 8 утра я буду искать нужный автобус до школы, выползя из метро на другом конце Петербурга, чтобы в 9 утра увидеть детей и снова напомнить себе, ради чего я выбрала эту профессию.
«Надеюсь, дети окажутся не хуже прошлых», - услышала я сегодня в коридоре, выходя с практики. Я, конечно, тоже надеюсь, что дети будут в меру послушными. Но хуже? О нет. Дети не могут быть хуже. Опыт прошлого года показал мне, что плохих детей не бывает, если только ты не видишь их такими априори.
Расскажу чуть подробнее, чтобы все это звучало менее пафосно и общо.
На практике я была в гимназии, где большая часть детей — подготовленные, дисциплинированные дети, с которыми было достаточно легко и просто работать. Но на кружках мы столкнулись с неким... ну, например, назовем его Стас. Так вот, у Стаса, судя по всему, что мы наблюдали, было или СДВГ, или нечто похожее. Так или иначе, ребенок был гиперактивный, с нарушениями внимания и а-абсолютно невоспитанный. Я имею ввиду, он открыто хамил, ругался, делал, что хотел, мешал другим детям на занятии и так далее. Этот самый Стас на мой кружок попадал случайно - только потому, что его оставляли пару раз «подольше» в школе и, чтобы он не мешался на продленке, его спихивали нам на кружки. А когда я в разгворе с коллегой-одногруппником посетовала на этого Стаса и на то, что ему на моем кружке откровенно скучно, одногруппник влегкую согласился забрать его себе — на кружок виртуального спорта, где ребенку было интересно, весело и он мог выплеснуть лишнюю энергию, дергаясь перед камерой и опробуя технологии Kinnect.
Все шло своим чередом, но практику обычную вдруг прервала практика-погружение по ИЗО на внеурочке. И какого же было мое «счастье», когда я осознала, что мое занятие по предмету, в котором я и так-то талантами не блещу, еще и вести придется для класса, где есть этот самый Стас. Сильнее я была осчастливлена только узнав, что на занятии в целом будет Стас и еще пара мальчишек.
Я признаюсь честно — до встречи со Стасом я, конечно, выражала полнейшее недоумение, непонимание и прочие не-, когда слышала от наших преподавателей о том, что в практике педагога все равно будут дети, которые будут педагогу неприятны. Главное - работать с собой и с этими детьми так, чтобы они не ощущали этого, ну и так далее. Как же так, думала я, ведь это дети, надо любить вообще всех своих учеников, иначе какой ты, к черту, педагог? Найди подход!
Стас оказался своеобразной пощечиной, выкинувшей меня из идеализма в реальный мир с живыми, а не нарисованными в воображении, людьми, в том числе - детьми. Да, Стас был мне неприятен. Мысль о том, что я приду на кружок к своим детям и снова потрачу 45 минут на то, чтобы бороться с его гиперактивностью, хамством и насмешками над моими детьми от него, чужого, заставляла меня болезненно морщиться перед приходом на практику. Когда мой одногруппник забрал Стаса на свой кружок, я была счастлива. И вот... Новая практика, новый методист, завуч начальной школы на моем занятии, недавно намекнувший мне на предложение работы... а у меня — неприятный мне ребенок, срывающий уроки даже опытным коллегам, и абсолютная паника.
Пока я готовила пустой класс, борясь с порождавшей хтонический ужас мыслью, что где-то там, в недрах школьного гардероба в эту самую минуту зловредный Стас, вернувшийся с прогулки с классом, уже медленно вешает свою курточку, переобувается в сменку и топает в сторону кабинета, чтобы разрушить мою жизнь (ну, или практику по ИЗО и мое восприятие себя, как педагога), мне внезапно явился образ брата. А мой брат, надо сказать, так в меня верит, что даже я сама начинаю в себя верить. Однажды, незадолго до той практики, он сказал мне важные слова обо мне самой, сказал, что я должна пообещать не терять ту веру в людей и лучшее, которую он во мне видит под моим черным юмором и прочими атрибутами. Эти слова мне и вспомнились, пока я трясущимися руками раскладывала папки с картоном и клей-карандаши на партах, а моя пребывавшая на грани обморока (и это еще она не была знакома со Стасом!) напарница размещала наглядности на доске.
В класс вошло несколько мальчишек и Стас. Я постаралась удерживать в голове слова брата и улыбнулась Стасу и остальным.
«Представь, что впервые его видишь, и отнесись к нему, как к остальным», — велела я себе. «Этот ребенок тоже может быть хорошим».
Мы начали занятие, придерживаясь разработанного плана занятий. Мы с напарницей объяснили алгоритм изготовления пасхальной открытки, и дети начали ее делать. Мы бегали между ними, помогая, когда надо было, поправляя. Я велела себе не спихивать Стаса на напарницу и, если он звал, а я была свободна или могла освободиться, подходила сама. Первый раз, второй. На третий я вдруг поняла, что и мысли подождать, пока к нему подойдет напарница, уже нет. Стас вдруг превратился из инфернального маленького демона в обычного ребенка, высунувшего язык от усердия и вырезавшего кривое и косое пасхальное яйцо из черного картона, чтобы потом золотыми буковками наклеить туда: «Маме». Конечно же, комментируя работы мальчишек в конце занятия на «выставке» на доске, я похвалила и его работу — за оригинальность и душевность. Стас улыбнулся, прозвенел звонок, Стас схватил рюкзак, огрел им одноклассника по спине и, радостно вопя «Наконец эта скука кончилась!», унесся из класса. Прижимая к груди открытку. А я поняла кое-что важное.
Стал ли Стас от этого более послушным? Нет. Более опрятным? Нет. Более приятным мне? На самом деле, нет, я все еще не могу сказать, что люблю этого ребенка или он мне нравится как личность. Но стала ли я плохим педагогом от того, что испытала эти чувства? Я поняла, что нет. Потому, что, как и говорили преподаватели, важным оказалось не любить всех без исключения одинаково, а не делать различий.
Да, поняла я, в педагогической практике я буду встречать учеников, которые не будут мне нравиться, а может, будут и неприятны. Но это не делает меня непригодной к педагогике, если и такие дети будут уходить от меня, не только не подозревая, что они нравятся мне меньше кого-то другого, но и с улыбкой.
К тому же сейчас я вполне уверена, что, будь у меня больше времени на общение со Стасом (то есть, работай я его учителем, а не увидь я его четыре раза в жизни по 35 минут), я бы могла найти в нем хорошие положительные черты. В конце концов, тут главное - хотеть искать.
К чему я это все? Да просто так, записала случай из жизни. И, конечно, я надеюсь, что в классе будет поменьше Стасов и побольше заинтересованных и мотивированных детей. Но если окажется среди них Стас - значит, будем искать подход и к Стасу.
А практику я все же очень жду.
С одной стороны, я в предвкушении, с другой — за семь месяцев успела отвыкнуть от школы, и погружение, надеюсь, поможет снова освоиться среди детей и школьных реалий, ведь иначе меня будет в три раза сильнее трясти перед пробными уроками.
Школа, закрепленная за нами, оказалась аж на другом конце города, зато, по отзыву нашего методиста, школа хорошая. Нам также вскользь сообщили, что дети в этой школе учатся по нескольким разным образовательным программам, что, может, не есть идеал, но в школе исторически так сложилось. Для нас это, конечно, в плюс — больше разнообразия, больше компетенций и знаний. И в наблюдении, и в проведении пробных уроков.
А все это значит, что завтра в 8 утра я буду искать нужный автобус до школы, выползя из метро на другом конце Петербурга, чтобы в 9 утра увидеть детей и снова напомнить себе, ради чего я выбрала эту профессию.
«Надеюсь, дети окажутся не хуже прошлых», - услышала я сегодня в коридоре, выходя с практики. Я, конечно, тоже надеюсь, что дети будут в меру послушными. Но хуже? О нет. Дети не могут быть хуже. Опыт прошлого года показал мне, что плохих детей не бывает, если только ты не видишь их такими априори.
Расскажу чуть подробнее, чтобы все это звучало менее пафосно и общо.
На практике я была в гимназии, где большая часть детей — подготовленные, дисциплинированные дети, с которыми было достаточно легко и просто работать. Но на кружках мы столкнулись с неким... ну, например, назовем его Стас. Так вот, у Стаса, судя по всему, что мы наблюдали, было или СДВГ, или нечто похожее. Так или иначе, ребенок был гиперактивный, с нарушениями внимания и а-абсолютно невоспитанный. Я имею ввиду, он открыто хамил, ругался, делал, что хотел, мешал другим детям на занятии и так далее. Этот самый Стас на мой кружок попадал случайно - только потому, что его оставляли пару раз «подольше» в школе и, чтобы он не мешался на продленке, его спихивали нам на кружки. А когда я в разгворе с коллегой-одногруппником посетовала на этого Стаса и на то, что ему на моем кружке откровенно скучно, одногруппник влегкую согласился забрать его себе — на кружок виртуального спорта, где ребенку было интересно, весело и он мог выплеснуть лишнюю энергию, дергаясь перед камерой и опробуя технологии Kinnect.
Все шло своим чередом, но практику обычную вдруг прервала практика-погружение по ИЗО на внеурочке. И какого же было мое «счастье», когда я осознала, что мое занятие по предмету, в котором я и так-то талантами не блещу, еще и вести придется для класса, где есть этот самый Стас. Сильнее я была осчастливлена только узнав, что на занятии в целом будет Стас и еще пара мальчишек.
Я признаюсь честно — до встречи со Стасом я, конечно, выражала полнейшее недоумение, непонимание и прочие не-, когда слышала от наших преподавателей о том, что в практике педагога все равно будут дети, которые будут педагогу неприятны. Главное - работать с собой и с этими детьми так, чтобы они не ощущали этого, ну и так далее. Как же так, думала я, ведь это дети, надо любить вообще всех своих учеников, иначе какой ты, к черту, педагог? Найди подход!
Стас оказался своеобразной пощечиной, выкинувшей меня из идеализма в реальный мир с живыми, а не нарисованными в воображении, людьми, в том числе - детьми. Да, Стас был мне неприятен. Мысль о том, что я приду на кружок к своим детям и снова потрачу 45 минут на то, чтобы бороться с его гиперактивностью, хамством и насмешками над моими детьми от него, чужого, заставляла меня болезненно морщиться перед приходом на практику. Когда мой одногруппник забрал Стаса на свой кружок, я была счастлива. И вот... Новая практика, новый методист, завуч начальной школы на моем занятии, недавно намекнувший мне на предложение работы... а у меня — неприятный мне ребенок, срывающий уроки даже опытным коллегам, и абсолютная паника.
Пока я готовила пустой класс, борясь с порождавшей хтонический ужас мыслью, что где-то там, в недрах школьного гардероба в эту самую минуту зловредный Стас, вернувшийся с прогулки с классом, уже медленно вешает свою курточку, переобувается в сменку и топает в сторону кабинета, чтобы разрушить мою жизнь (ну, или практику по ИЗО и мое восприятие себя, как педагога), мне внезапно явился образ брата. А мой брат, надо сказать, так в меня верит, что даже я сама начинаю в себя верить. Однажды, незадолго до той практики, он сказал мне важные слова обо мне самой, сказал, что я должна пообещать не терять ту веру в людей и лучшее, которую он во мне видит под моим черным юмором и прочими атрибутами. Эти слова мне и вспомнились, пока я трясущимися руками раскладывала папки с картоном и клей-карандаши на партах, а моя пребывавшая на грани обморока (и это еще она не была знакома со Стасом!) напарница размещала наглядности на доске.
В класс вошло несколько мальчишек и Стас. Я постаралась удерживать в голове слова брата и улыбнулась Стасу и остальным.
«Представь, что впервые его видишь, и отнесись к нему, как к остальным», — велела я себе. «Этот ребенок тоже может быть хорошим».
Мы начали занятие, придерживаясь разработанного плана занятий. Мы с напарницей объяснили алгоритм изготовления пасхальной открытки, и дети начали ее делать. Мы бегали между ними, помогая, когда надо было, поправляя. Я велела себе не спихивать Стаса на напарницу и, если он звал, а я была свободна или могла освободиться, подходила сама. Первый раз, второй. На третий я вдруг поняла, что и мысли подождать, пока к нему подойдет напарница, уже нет. Стас вдруг превратился из инфернального маленького демона в обычного ребенка, высунувшего язык от усердия и вырезавшего кривое и косое пасхальное яйцо из черного картона, чтобы потом золотыми буковками наклеить туда: «Маме». Конечно же, комментируя работы мальчишек в конце занятия на «выставке» на доске, я похвалила и его работу — за оригинальность и душевность. Стас улыбнулся, прозвенел звонок, Стас схватил рюкзак, огрел им одноклассника по спине и, радостно вопя «Наконец эта скука кончилась!», унесся из класса. Прижимая к груди открытку. А я поняла кое-что важное.
Стал ли Стас от этого более послушным? Нет. Более опрятным? Нет. Более приятным мне? На самом деле, нет, я все еще не могу сказать, что люблю этого ребенка или он мне нравится как личность. Но стала ли я плохим педагогом от того, что испытала эти чувства? Я поняла, что нет. Потому, что, как и говорили преподаватели, важным оказалось не любить всех без исключения одинаково, а не делать различий.
Да, поняла я, в педагогической практике я буду встречать учеников, которые не будут мне нравиться, а может, будут и неприятны. Но это не делает меня непригодной к педагогике, если и такие дети будут уходить от меня, не только не подозревая, что они нравятся мне меньше кого-то другого, но и с улыбкой.
К тому же сейчас я вполне уверена, что, будь у меня больше времени на общение со Стасом (то есть, работай я его учителем, а не увидь я его четыре раза в жизни по 35 минут), я бы могла найти в нем хорошие положительные черты. В конце концов, тут главное - хотеть искать.
К чему я это все? Да просто так, записала случай из жизни. И, конечно, я надеюсь, что в классе будет поменьше Стасов и побольше заинтересованных и мотивированных детей. Но если окажется среди них Стас - значит, будем искать подход и к Стасу.
А практику я все же очень жду.
Всегда было интересно, что творится в голове таких детей вроде Стаса. Просто на примере твоей истории у меня сложилось ощущение, что все это - модель поведения, но не реальная его позиция по отношению к учебе. Скорее...будто он старается подражать какому-то персонажу. И это, конечно, глупо с его стороны, но все же выглядит так. Что не отменяет бесявости таких вот кадров %)
ОтветитьУдалитьНо ты верно говоришь, что каким бы не был ребенок, нельзя делать различий. Да, ужасно себя ведет, но в конце-концов педагог не жюри конкурса, чтобы оценивать кто хорошо себя ведет, а кто нет, на ком ставить крест, а на ком нет. Профессия ведь в другом заключается. Но, кстати, на мой взгляд такие ситуации стоит воспринимать не как угрозу своему авторитету или просто психике, а...как вызов. Добиться того, чтобы пробить эту показушность, заинтересовать так, что уже невозможно будет играть роль хулигана. Нелегкое дело, но, как и все сложное, в случае успеха оно вызывает гораздо больше эмоций.
В общем крепись, тебя ждет успех)
У меня от мальчишки было впечатление... запущенности. То есть... одежда дорогая, рюкзак дорогой, но при этом он неопрятный, несобранный, ощущение, что заброшенный. То есть родители видимо богатые, но мне показалось, что ребенком мало кто занимается. Не знаю уж, как оно на самом деле. Но мне показалось, что если с ним долго работать, то может получиться что-то толковое. Например, свою классную (завуча нач. школы) он таки уважал и слушался.
УдалитьКстати, забавный факт — на педагогике советуют таких вот «отрицательных лидеров» напротив назначать в актив класса. Своими помощниками. Это практически сразу переводит их деятельность в позитивное русло (в началке точно, в старшей школе надо постараться и там больше тонкостей).
И да, как угрозу детей определенно не стоит воспринимать, совершенно согласна! И более того, мне кажется, что задача педагога не просто не ставить крест, а... мое, может быть, идеалистичное, но глубокое внутреннее убеждение, если угодно - кредо педагога, состоит в том, что именно мы, педагоги, должны иметь силу быть для детей теми последними единорогами, которые не перестают в них верить. Ну, просто потому, что если весь мир (и родители, что, увы, бывает часто) от них отвернулись и поставили крест, то разве есть у нас право это делать? Пафосно наверное звучит, но мне кажется, ты меня поймешь.
Спасибо! Сегодня в 3Б смотрела урок ИЗО - кажется, там есть свой Стас... Но в целом дисциплина у детей на высоком уровне, по ощущениям)
В общем-то не удивлен, что их в актив пихают. Просто на примере племянника я вижу, что бывает, когда педагог таких учеников отсаживает назад, чтобы не мешал остальным. Хотя по-моему он не "остальным" мешает, а учителю, который не хочет им заниматься. Спойлер: такое отношение к ученикам не делает ничего хорошего. Совсем. Вообще.
УдалитьА свой Стасик есть в любом коллективе, это стоит принять как данность. Но оно и хорошо, ведь у тебя будет возможность попытаться преодолеть такую трудность. И это будет круто)
Вот когда кого-то отсаживают, я вообще не понимаю этих историй. Это все равно что, не знаю, с глаз долой - из сердца вон? «Камчатка» успешно мешает и с передней парты, и с последней. И вообще печалит, что вот так сбывают детей. Особенно в началке. Это же такой гибкий еще возраст, когда еще многое можно развить, сформировать, воспитать, если только иметь желание...
УдалитьДа, и еще польза пихания их в актив в том, что так они становятся на твоей стороне. Это уже больше к средней-старшей школе, но нам приводили примеры, что класс пойдет ИЛИ за хулиганом, ИЛИ за тобой. А если хулиган у тебя - организатор всех спортивных мероприятий, например (потому что учится хреново, зато в футбол играет - закачаешься), то класс как бы точно у вас в кулаках. Но там куча тонкостей, конечно.
А тот же Стас и ему подобные... Проблема еще в том, что двоечники в началке - аутсайдеры, там же непрестижно плохо учиться, коллектив от тебя отворачивается. А если учитель этому еще и способствовать будет, отсаживая на последние парты, то, блин, любыми способами начнешь привлекать внимание, мне кажется. Когда вокруг тебя бойкот на четыре года Х_Х